Детей находят не только в капусте. И не всегда их приносит аист. Бывает, что ребенок попадает в семью из особенного домика, где он жил с самого рождения. Малышка Лана появилась в семье Натальи, Игоря и их 13-летней дочки Майи именно так.
С того момента, когда двухмесячная Лана обрела семью, прошло уже полгода. За это время, со слов мамы, дочка очень изменилась и многому научилась. «Она у нас очень шустрая и смышлёная: смотрим на нее и понимаем – характер у нее будет наш», – Наталья поделилась с нами историей своей семьи.
– Когда вы с мужем задумались о том, что хотите взять ребенка из детского дома?
– Эта тема откликалась мне всегда. В семье, в которой воспитывалась я, разговоры об этом были не редкостью. Все женщины у нас трудились в медицинской сфере, мама работала в роддоме. Она по роду службы была связана с детьми, от которых отказались родители – и, конечно, не могла оставаться в стороне от этих историй. Мама приносила их нам, и мы ее слушали. Поэтому у меня в голове давно зародилось убеждение, что усыновление – это нормальная жизненная ситуация, ничего чересчур особенного и уникального в ней нет.
Кстати, есть такие данные, что практически у каждой женщины в течение жизни возникает намерение взять ребенка из детдома. Я сейчас, общаясь в своем кругу, тоже получаю подтверждения этому. Видимо, забота о слабом, незащищённом существе – это «базовая» потребность женщины. И хотя это не популярная тема для нашего общества – многие думают об этом.
– Думают, возможно, многие, но решаются далеко не все. Как у вас это намерение перешло в поступок?
– Решение не было спонтанным, мы двигались к нему постепенно. Я мужу всегда говорила, что готова взять приемного ребенка. Он не был столь решителен вначале: отвечал, мол, своих троих родим, тогда посмотрим. Спустя время у нас родилась дочка Маюша, а вот второй-третий не спешили появляться. Я все более настойчиво вела с мужем разговоры по поводу усыновления.
Пожалуй, первым определяющим шагом была встреча с семьей, в которой воспитываются две удочеренные девочки. Я инициировала беседу, позвала мужа, и мы все вместе пообщались. После этого Игорь осознал: это обычная семья, и все у них также, как у других.
– Получается, к решению вас приблизило «погружение» в опыт знакомой семьи?
– Отчасти да, но не только. Следующим этапом стало обучение в Школе усыновителей. Это обязательный институт для всех, кто намерен стать приемными родителями – без этого в опеку не пойдешь.
Но школа усыновителей нужна не только для галочки. Она дает возможность понять: готов ли ты на самом деле? Группы здесь всегда большие, попасть не так просто – но именно здесь происходит тот самый отбор: кто-то укрепляется в своем намерении, а кто-то понимает, что его представления были далеки от реальности.
В течение двух месяцев каждую субботу и воскресенье с утра до вечера мы были в Школе усыновителей. С нами занимались разные специалисты – юристы, психологи, медики. Мы не просто погружались в теорию, но и практиковались: примеряли на себя разные роли – брошенных детей, родителей, усыновителей. Такая ролевая практика хорошо «прокачивает» осознанность решения.
– Вы, я так понимаю, только укрепились в своем намерении. Дальше была опека и встреча с малышкой?
– Следующий этап – да, сбор документов и передача их в органы опеки. Но с Ланой мы встретились далеко не сразу. После школы нам предложили удочерить семилетнюю девочку. Она жила в другом городе, и мы поехали с ней познакомиться. Когда я ее увидела, мы пообщались – я почувствовала, что не смогу с ней справиться. Интуитивно поняла, что силы нужно рассчитывать, и что я не могу взять ответственность за человечка с таким багажом опыта и боли, который уже сформировал в ней определенные качества. Но, кстати, именно на этом моменте муж до конца осознал и сказал: я готов стать отцом приемному ребенку!
Началась работа со сбором документов, подачей их в органы опеки. Нас официально занесли в базу как потенциальных усыновителей. И буквально через месяц мне позвонили – есть девчушка, приезжайте знакомиться.
|
|
– Как произошла первая встреча с дочкой?
– В первый раз я пошла одна. Сейчас вспоминаю – все было как в тумане, волнительно. Зашла в кабинет, увидела ее. Хорошенькая малышка сидела на руках у нянечки и сосала из бутылочки молочко. Потом я попросила нянечку дать мне ее подержать – и ребеночек сразу мне улыбнулся. С этого момента, мне кажется, включился материнский инстинкт: я начала о ней заботиться. На следующий день пришли с мужем – вместе вышли на прогулку.
По правилам, потенциальным родителям дается десять дней на то, чтобы принять решение. Мы с мужем за неделю провели много серьезных, длительных разговоров – еще раз проговорили друг другу все страхи, опасения. При этом, я каждый день ездила навещать малютку, проводила с ней время. На каждой встрече в доме ребенка мы убеждались в том, что малышка нам очень нравится, ее энергетика нам очень близка и приятна.
На восьмой день мы подписали согласие. В этот момент мы оба осознавали: это наш ребенок. Через три недели после первого знакомства мы забрали Лану домой. Есть памятные фото, с шариками – дочь мы встречали все вместе, приглашали бабушку и дедушку.
– Получается, вы сразу интуитивно почувствовали «своего» ребенка?
– Я не могу так сказать. На самом деле, в начале больше сработал разум: «мы же хотели ребеночка, а эта девочка нам подходит – маленькая, здоровая». Возможно, в первую встречу с ней я сама не позволяла себе дать волю чувствам – сохраняла некую эмоциональную дистанцию до момента окончательного принятия решения вместе с мужем. Такого, чтоб что-то «екнуло» в первую же секунду – не было. Скорее, сработал инстинкт: вот маленькая девочка, и я могу о ней позаботиться.
– Как ваша старшая дочь отнеслась к тому, что у нее будет сестренка из дома малютки?
– Маюша была очень рада появлению сестренки. Несмотря на существенную разницу в возрасте, между ними сразу установилась крепкая связь.
Впервые о возможности усыновления я заговорила со старшей дочерью лет восемь назад. Тогда я получила однозначный ответ: «нет, тему эту даже не открывай». Уже позже я проанализировала ее первую реакцию и поняла: в тот момент я сама была не уверена в своем намерении, и как будто переложила сложность решения на дочь – «раз не хочешь, ну и ладно».
Следующий раз я вернулась к разговору уже спустя время, когда внутри себя почувствовала, что точно готова стать матерью. Моя уверенность передалась и дочери, тогда она легко согласилась: «да, давайте усыновим».
– Как проходили первые дни, недели с малышкой? Как ребеночек адаптировался?
– В доме малютки Лана привыкла к тому, что меняются люди, лица – и первое время она спокойно со всеми оставалась, всем улыбалась, давала себя покормить и покачать. Теперь уже не так. Сейчас она остается только со своими.
Мы забрали ее двухмесячной, поэтому прошли через все, что «прилагается» к этому возрасту – бессонные ночи и так далее. Это, с одной стороны, тяжело, с другой – это наша дочь, и мы рады, что проходим вместе все этапы взросления.
Сейчас уже нет никаких сомнений, воспоминаний – это наш ребенок и все. За счет того, что Лана на искусственном вскармливании, мне хорошо помогает муж: может ночью встать покормить дочку, сменить меня, пока я занята. Благодаря этому, между ними формируются особые отношения отца и дочери.
Маюша, старшая сестра, ее просто обожает. Они «срослись», прикипели друг другу, проводят много времени вместе. Лана у нас шустрячка – ей только исполняется восемь месяцев, а она уже ползает, встает без поддержки, произносит много звуков, улыбается нам со своим одним зубиком.
– У вас теперь две дочери – пригодился с Ланой опыт воспитания старшей?
– Когда 13 лет назад у меня родилась Маюша, для меня было чрезвычайно важно, чтобы все было по правилам и максимально естественно – грудное вскармливание и все прочее. Я относилась к воспитанию фанатично, думая, что в этом деле есть только две стороны – черная и белая. Я была на белой, конечно.
Сейчас мне показали обратную сторону, и я с радостью понимаю, что она тоже правильная, хорошая. В начале огорчалась из-за искусственного питания, а теперь осознаю, что у моей младшей дочери свой путь, своя судьба, и я делаю все возможное, чтобы дать ей все самое лучшее в тех условиях, которые есть.
Я не пребываю в розовых очках и понимаю, что в дальнейшем могут возникать разные трудности. Что мне придется, когда она спросит, рассказать ей ее историю – но мы готовы пережить все сложные моменты вместе.
– Есть разные точки зрения, как и в каком возрасте нужно сообщить ребенку, что его усыновили. Как думаете вы?
– Сейчас психологи и усыновители советуют не скрывать от ребенка правду. И как только малыш начнет задавать вопросы о своем рождении, доступным ему языком рассказать правдивую историю. О том, что его встретили в особенном домике и забрали к себе. С возрастом это знание будет расширяться – и такие поэтапные, «адаптированные» разговоры позволят избежать стрессов в дальнейшем.
Я переписывалась в социальных сетях с американскими усыновителями, так вот они вообще не знают, что есть такое «явление» – скрывать от ребенка факт его усыновления.
Скажу более, усыновителям настоятельно рекомендуют знакомиться с биологическими родителями, если есть такая возможность. Чтобы в истории, которую предстоит рассказать малышу – в его личной истории жизни – было меньше «темных пятен». Я, безусловно, понимаю и разделяю важность всего этого.
– Какой совет вы можете дать семьям, которые задумываются об усыновлении, но опасаются принять судьбоносное решение?
– Я убеждена, что все, кто нас окружает, приходят к нам не просто так. Господь посылает нас друг другу. В жизни есть одна глобальная цель – научиться любить. И дети к нам приходят те, которые научат нас любить. Никакие другие к нам не придут. Не попадется мне чужой ребенок, даже если не я его родила. Ко мне придет мой ребенок. Я в этом уверена.
Многие женщины, с которыми мы обсуждали эту тему, говорили о том, что сложнее решение принять мужчине. Я это понимаю – у моего мужа тоже были сомнения. Отправной точкой стало общение с семьей, где воспитываются усыновленные дети. Познакомьтесь с ними, поговорите, пообщайтесь с их детьми. Это поможет понять, что в факте усыновления нет ничего сверх естественного – это обычные семьи, с обычным жизненным укладом. И вы можете тоже стать такой обычной семьей.