Закон № 77 «О предупреждении распространения туберкулёза в Российской Федерации» вышел в новой редакции. В частности, там появилась формулировка «лица с подозрением на туберкулёз», и «лица, находившиеся в контакте с больным туберкулёзом». И те, и другие должны проходить дополнительное обследование и находиться под диспансерным наблюдением. Новая редакция закона породила много вопросов.
«В контакте» означает – в одной квартире? На лестничной площадке? В одном учреждении? Какие обследования проходить? Достаточно ли флюорографии или пробы Манту? Можно ли наблюдаться в частной клинике? За разъяснением «Сибмеда» обратилась к заместителю директора НИИ туберкулёза Дмитрию Степанову.
– Дмитрий Викторович, зачем нужно в законе оговаривать необходимость обследования и лечения? Как правило, жалобы пациентов прямо противоположны: отказали в госпитализации, не выписали бесплатные препараты. А тут всё наоборот. Не право на лечение, а обязанность.
– Туберкулёз в активной форме лечится долго, год-два. И без лечения больной до последней стадии чувствует себя приемлемо. Ну, утомляемость лёгкая, температура, кашель – обычные симптомы, не вызывающие беспокойства. Лечение туберкулёза требует приёма химиопрепаратов. И вот тут больному становится, действительно, плохо. Слабость, проблемы с пищеварительной системой, особенно страдает печень.
Прибавьте к этому проблемы в семье, часто потерю работы, иногда – круга общения. Неудивительно, что в необходимости лечения больного приходится убеждать. Но если мы обнаружим в организме наличие микобактерий туберкулёза, а болезнь ещё не получила развития, то лечение её будет не таким тяжёлым и займёт несколько месяцев.
– Понятно, что профилактика предпочтительнее лечения, а лёгкая форма лечится успешнее тяжёлой. Пока непонятно, зачем это регламентировать законом.
– Мы, врачи-фтизиатры, довольно долго ждали этого документа. Мы знаем, что среди нас ходят инфицированные люди, у которых возбудитель в организме присутствует, но не определяется ни клинически, ни на рентгенограмме, только иммунологические тесты (Диаскинтест, проба Манту) показывают, что в организме идёт «холодная война».
У большинства людей сразу же после инфицирования микобактериями развивается иммунный ответ, ограничивающий распространение агента. Но если по каким-то причинам иммунитет ослабевает, то бактерии активизируются, человек может заболеть туберкулёзом и оказаться заразным для своего окружения.
Любые мероприятия для выявления инфицированных требуют вложения средств, федеральных или из бюджета субъекта федерации. Но до принятия новой редакции закона правоохранительные органы могли расценить организацию таких мероприятий как нецелевое использование средств. С 3 августа закон нас защищает.
– Вряд ли человека будет беспокоить, что у него когда-то, возможно, разовьётся болезнь. Тем более, что туберкулёз – болезнь социальная, и, значит, у людей, которые попадают в категорию «лица с подозрением на туберкулёз» много других социальных бед и проблем со здоровьем.
– По определению Большой советской энциклопедии «социальные болезни – это болезни человека, возникновение и распространение которых в определяющей степени зависят от влияния неблагоприятных условий социально-экономического строя». Здесь не говорится о социально дезадаптированных людях.
Туберкулёз еще называют «болезнь тоски». От социальной болезни не застрахованы и банкиры, и губернаторы, и сотрудники огромных фирм. Стресс, который ослабит иммунитет и активирует микобактерии, может быть и потому, что суп жидкий, и оттого, что жемчуг мелкий.
Поэтому задача фтизиатрической – службы выявить все круги общения больного туберкулёзом. Это не только семья и близкие. Это коллеги. Это партнёр по шахматам, например. Или продавец, а то и посетители булочной, где больной постоянно покупал хлеб, и компания, с которой ходили в кино. Все эти люди должны находиться под диспансерным наблюдением, то есть регулярно, по назначению врача, обследоваться, а если потребуется, то принимать медикаменты.
Теперь в случае отказа мы уже можем говорить: «Уважаемый больной, вы нарушаете закон». Раньше мы просто ходили и уговаривали: «Вам бы надо пройти обследование, мы вас уже полгода не видели».
– Насколько мероприятия по защите населения от заражения туберкулёзом актуальны для нашего региона и области?
– В двух федеральных округах – Сибири и Дальнем Востоке – ситуация с туберкулёзом традиционно хуже, чем в средней России. Вклад этих двух округов в заболеваемость туберкулёзом в России составляет одну треть. В Новосибирской области и соседних Кемеровской области, Алтайском крае заболеваемость стала меньше ста человек на 100 000 населения, то есть меньше эпидемиологического порога. В пограничных с нами Томской и Омской областях показатели заболеваемости существенно лучше, чем в Новосибирской. Самая высокая заболеваемость туберкулёзом в Тыве. Связано это с народными обычаями гостеприимства, когда любого гостя принимают в семью как родного.
– А в нашем городе? Наверное, больше всего больных туберкулёзом в местах лишения свободы?
– Сейчас уже ситуация не настолько обострена. Так, в Новосибирской области доля ежегодно регистрируемых больных туберкулёзом пациентов в учреждениях ФСИН меньше, чем в среднем по России (6 и 8% соответственно). В пенитенциарных учреждениях больные туберкулёзом проходят лечение, хотят они того или нет. Проблема в другом: вот когда эти люди выходят на свободу, то лечение они, как правило, не продолжают. И месяца через 4-5 болезнь возвращается, даже если в местах заключения она перешла в неактивную.
– Какие обследования позволяют уверенно поставить диагноз «туберкулёз» или доказать его отсутствие?
– С позиций доказательной медицины диагноз «туберкулёз» можно поставить только в том случае, когда в бактериологических посевах несколько раз выявлены микобактерии. Если больной не выделяет микобактерии, но у него есть изменения на снимках (флюорографических, рентгенологических или на компьютерной томограмме), клинические симптомы, характерные для туберкулёза (кашель, слабость, подъёмы температуры и пр.), положительные кожные тесты (Диаскинтест, проба Манту), то все симптомы смотрятся в комплексе и вопрос о диагнозе решается коллегиально.
Бывает и так, что нет стопроцентной уверенности в диагнозе, но мы начинаем лечение и следим за результатом. Есть динамика? Значит, диагноз верный. Нет? Продолжаем обследование.
– Это не будет врачебной ошибкой?
– Нет. Мы действуем в рамках ведомственного приказа, для таких больных даже определена специальная группа диспансерного учета – 0 (пр. от 21.03.2003г. №109).
Понимаете, каждому врачу хорошо получить идеального пациента, у которого есть только одно заболевание по профилю специалиста. А в остальном он абсолютно здоров. К сожалению, таких пациентов не бывает. А у больных туберкулёзом на фоне сниженного иммунитета часто встречаются гепатиты В и С, у 50 процентов – ВИЧ, может быть и ХОБЛ, и онкологические заболевания лёгких. И обнаруженное в лёгких затемнение может быть и туберкулёзным очагом, и проявлением других болезней.
– А как же часто встречающаяся информация о том, что «массовая флюорография помогла выявить столько-то заболеваний туберкулёзом, поэтому не пренебрегайте прохождением флюорографии раз в год»?
– Флюорография может определить, что человеку требуется пройти дообследование для установления диагноза. Кстати, флюорография выявляет подозрение не только на туберкулёз, но и на онкологические, и сердечно-сосудистые заболевания. Поэтому – да, не пренебрегайте прохождением флюорографии.
– Вызывающий сегодня интерес анализ Тест T-Spot ТВ, чем он лучше реакции Манту и Диаскинтеста?
– При кожных пробах (Манту, Диаскинтест) под кожу вводится специальное вещество (туберкулин при проведении пробы Манту и антигены туберкулёза при Диаскинтесте). Иммунный ответ наблюдается на коже и измеряется линейкой. Тест T-SPOT.TB проводится инвитро, то есть в пробирке. У пациента берут кровь и определяют число Т-лимфоцитов, которые вырабатывают интерферон для борьбы с микобактериями туберкулёза.
Метод этот достаточно информативный, не имеет противопоказаний. Но он сложный и дорогостоящий, проведение теста T-Spot ТВ массово, как ставится в школах проба Манту, невозможно. Однако родители, которые не желают, чтобы ребёнок даже подкожно получал инфицирование, выбирают T-Spot ТВ.
– Можно ли обследоваться на туберкулёз и затем при необходимости лечиться в частной клинике?
– Обследоваться – пожалуйста. Лечиться – нет. Я не знаю ни одной частной клиники, у которой была бы лицензия на лечение туберкулёза. У частных клиник нет диспансерных отделений. И главное – препараты для лечения туберкулёза нельзя купить в аптеках. Они выдаются больному в противотуберкулёзном диспансере. Это слишком сильные препараты, которые, например, можно использовать при лечении простуды. И они помогут. Но затем, если у этого же человека возникнет необходимость лечить туберкулёз, препараты не будут действовать, выработается устойчивость, как сегодня происходит с антибиотиками в результате их неоправданно широкого применения.
Если обследование в частной клинике выявит у пациента подозрение на туберкулёз, клиника обязана сообщить о результатах в противотуберкулёзный диспансер.
– Не могу не спросить о правах человека. А если он не хочет лечиться?
– В последнее время много происходит в сфере защиты прав пациентов. От публикаций и привлечения внимания общественности до судебных разбирательств. Но у социума тоже есть право защищать себя от возникновения эпидемий. ФЗ №77 в новой редакции – это первый шаг к защите общества. В США пациент с заразной формой туберкулёза без вопросов помещается в медицинский бокс, где он находится до тех пор, пока перестанет быть опасным для окружающих. Дальше его выбор, лечиться или нет. Но если болезнь вернётся, то его опять будет ждать бокс и отсутствие общения с внешним миром.
– Нагрузка на фтизиатрическую службу после принятия закона №77 явно возрастёт. Вы готовы к этому?
– Закон действует всего три месяца. Насколько мы готовы и что придётся менять – покажет время.