Уже больше года в Новосибирской областной больнице работает отделение пластической и реконструктивной хирургии – уникальное для нашего города. Здесь, помимо эстетических операций на платной основе, пациенты могут рассчитывать на реконструктивные операции за счёт ОМС либо квот. Обо всех нюансах и некоторых клинических случаях нам рассказал заведующий отделением Максим Цегельников.
– Максим Михайлович, отделение пластической и реконструктивной хирургии работает немногим больше года. Какие впечатления и первые итоги работы?
– Впечатления только положительные. Я очень благодарен руководству нашей больницы за то что, несмотря на кризисное время, решение об открытии нового отделения все же было принято.
Год показал, что это было правильным решением. Мы расширили зону своих возможностей, и принимаем пациентов, помощь которым раньше либо вообще никто не оказывал, либо оказывали не в полном объеме.
За год в отделении было проведено 380 операций. Конечно, некоторые хирурги, могут сказать, что это мало – кто-то за месяц столько делает. Но наши операции иногда длятся часов по десять. Поэтому у нас, в связи с длительностью операций, обычно выполняется одна-две операции в день. Это и реконструктивные, и пластические.
– Как количественно соотносятся пластические и реконструктивные операции?
– Примерно 50 на 50 – и эстетика, и реконструкция. Пётр Викторович Дирксен – замечательный эстетический хирург, основная часть эстетических оперативных вмешательств – на нем. Я, кроме пластических операций, выполняю все реконструктивные, в том числе операции на хирургии кисти – это очень сложный раздел, он требует в прямом смысле творческого подхода и умения бережно относиться к тканям пациента.
Мы тесно сотрудничаем с другими отделениями нашей больницы, в течение этого года проводили совместные операции с челюстно-лицевыми, с ожоговыми, с торакальными хирургами по закрытию различных дефектов.
– Как-то влияет на работу вашего отделения тот факт, что оно является частью такого огромного медучреждения, как Областная больница?
– Наша больница уникальна тем, что здесь работают специалисты разных направлений, плюс есть мощное отделение анестезиологии и реанимации. И у нас есть возможность проведения самых сложных операций, потому что мы можем очень быстро объединить различных специалистов и качественно помочь пациенту комплексно, в одном месте.
Хирургия не всегда предсказуема, к сожалению – возможны различные варианты развития событий.
В небольших клиниках с нестандартными ситуациями справляться сложнее. Здесь же 24 часа в сутки присутствуют врачи практически всех специальностей. Конечно, нам это существенно облегчает работу, а пациенту гарантирует большую безопасность.
– Предыдущий ваш опыт – работа в центре охраны здоровья шахтёров – пригодился? Или здесь другие случаи?
– Там были очень тяжёлые травмы и, конечно, этот опыт бесценен. Всегда с благодарностью вспоминаю медучреждение, которое стало для меня «профессиональной колыбелью», своего учителя Леонида Михайловича Афанасьева. Сейчас он возглавляет отделение реконструктивно-пластической хирургии в Кемеровской области.
– С какими клиническими случаями вам приходится сталкиваться?
– Мы оперируем на всех открытых участках тела, с головы до пяток, поэтому у нас крайне разнообразные операции. В нашем отделении обучаются клинические ординаторы, – так вот, иногда они за два месяца не видят двух одинаковых операций.
И действительно, каждый наш пациент уникален. А из тех, что особенно запомнились… Ну, вот один из самых первых случаев в работе нашего отделения – когда мы девушке восстанавливали нос – вследствие врождённых патологий, его практически не было. Воссоздали из её же ткани.
Очень много за это время пролечено детей с ожогами, а там практически всегда разнообразные комбинации. Работаем, сжимая сердце, потому что большинство детей – тяжёлые пациенты, с последствиями ожогов 30% площади тела и более, с обширными контрактурами. Часто им приходится делать операции в несколько этапов, и такие пациенты тоже запоминаются.
Большой блок – операции на кисти. Мы оказываем практически полный спектр этой помощи. Например, помогаем пациентам с контрактурой Дюпюитрена. Это такое состояние, когда на кисти формируется вроде бы мозоль, затем образуется тяж и, как итог, пальцы стягиваются в кулак. На ранних стадиях болезнь можно излечить практически без последствий.
Много операций связано с повреждениями сухожилий. К сожалению, пациенты зачастую попадают с застарелыми повреждениями. Сшить уже невозможно, приходится делать пластические операции.
– А экстренные операции проводите?
– Мы – плановое отделение. Но было несколько случаев тяжёлых травм, случившихся в районах, где нужна была неотложная помощь – эти операции выполнялись. Но это единичные случаи. Все же основное наше направление – плановая хирургия, последствия повреждений, врождённые патологии.
– Для многих пластическая хирургия – это, прежде всего, эстетика. Не чувствуете недооценки важности работы со стороны коллег?
– Действительно, проблемы, которые мы помогаем решить нашим пациентам, некоторые доктора считают не слишком серьезными… Да, конечно, от контрактуры Дюпюитрена, от повреждённых сухожилий человек не умирает. Но мы, по сути, занимаемся хирургией качества жизни. Наши патологии не несут риска смерти, но они резко ухудшают состояние человека – как физическое, так и моральное.
Наши пациенты, в основном, люди трудоспособного возраста, средний возраст – 38 лет. Соответственно, это социальная проблема. Если они длительно находятся на больничном – это материальные потери для государства, и для самого человека.
Но при этом человек ещё и психологически себя плохо чувствует: молодой, здоровый, работоспособный человек одномоментно становится пусть не инвалидом, но резко социально ограниченным. А ему нужно создавать семью, содержать ее. Наша задача – помочь ему максимально быстро решить проблемы со здоровьем и вернуться к нормальной жизни.
– Реконструктивные операции проводятся бесплатно для пациентов? Квоты выделяются?
– Квоты выделяются на реконструктивные операции, связанные с последствиями ожогов, на микрохирургические операции, когда требуется перенести комплексы тканей.
Большинство реконструктивных операций выполняются за счет ОМС. В настоящее время ОМС хорошо работает, и у нас есть возможность оказания помощи в сложных случаях.
Платно реконструктивные операции выполняются, в основном, жителям ближнего зарубежья – это Казахстан, Киргизия, Таджикистан. Но основное число пациентов – жители Новосибирска и Новосибирской области. Эстетические операции выполняются только на платной основе.
– Наверное, очередь большая на реконструктивные операции?
– Очередь на реконструктивные операции, действительно, есть – порядка месяца с небольшим.
– Можете вспомнить наиболее сложный клинический случай?
– Сложные случаи – это когда у пациента были тяжёлые повреждения. Тогда приходится придумывать многоходовую комбинацию.
Ну, вот например, одному молодому человеку мы провели целую серию операций на кисти, причем в течение довольно длительного времени. У него была серьезная травма: кисть попала в бетономешалку. Вырвало мягкие ткани, сухожилия, кости – по тыльной поверхности была голая травмированная кость. Когда его привезли в районную больницу, то доктор решил, что кисть необходимо ампутировать. Но на его счастье была пересмена, на смену пришёл другой доктор, поопытнее, и сказал: «Я тебе всё почищу, помою, рука живая будет – отправим в областную больницу». Рука осталось живая, пациента отправили к нам. И здесь пришлось пофантазировать…
Каждые реконструктивные операции – творческие. Каждый раз приходится думать, как поступить в данной ситуации. Шаблонов нет. Есть алгоритмы, которые ты пытаешься объединить… Сначала я ему «сделал» кожу путём пересадки. Потом ему кости «сделали», потом – сухожилия, в общем, была целая серия операций. И теперь у парня рука, которая работает и выглядит вполне приемлемо.
– Успех операции зависит только от мастерства хирурга?
– Не только. Очень важный аспект – реабилитация пациента, а тут уже многое зависит от самого человека. Поэтому результат операции – это совместный труд хирурга и пациента. Если одна из сторон не хочет работать, то и полноценного результата не будет.
– Максим Михайлович, какие планы на ближайшее время? В каком направлении отделение будет развиваться?
– Сейчас мы активно развиваем реабилитационное направление, чтобы пациенты после эстетических операций поступали на долечивание в косметологическое отделение. У нас работают профессиональные косметологи, которые проводят полноценную реабилитацию.
Планов на самом деле много. Недавно поставили задачу – выполнять операции по реконструкции молочной железы после мастэктомии. У нас уже есть определённый опыт, однако нужно решить вопросы финансирования, так как такие операции затратны. Рак молочной железы «молодеет»: есть пациентки после мастэктомии, которым и 30-ти нет…. Ищем возможности, чтобы в нашем отделении оказывать этот вид помощи.