Интересно, сколько жизней и судеб зависят от жизни одного человека? Если только этот один – хороший доктор. Вот лишь одно из родительских «спасибо», адресованное детскому хирургу Корабельщикову.
«ГРИГОРИЙ ДМИТРИЕВИЧ, ДАЙ ВАМ БОГ ЗДОРОВЬЯ, ДОЛГИХ ЛЕТ ЖИЗНИ И БЛАГОПОЛУЧИЯ! Вы оперировали моего сына 30 апреля 1995 года: врожденная кишечная непроходимость, меккелев дивертикул. В этот день мы отмечаем второй день рождения и обязательно вспоминаем Вас уже 16 лет. Когда лежали у Вас в больнице, Вы называли сына "мужик" и он растет настоящим мужиком, крепкий, сильный, здоровый. СПАСИБО ВАМ ЗА СЧАСТЬЕ! Пусть будет счастлива Ваша семья. С огромной благодарностью и уважением Седова Лариса Викторовна».
Беспокойное сердце врача
Увы, но это пожелание долголетия оказалось одним из последних. Неожиданная смерть. Сердце. Шок был для родителей, чьи операции так и остались для доктора Корабельщикова плановыми. Шок был для детской городской клинической больницы №1, где он работал. Шок был для пациентов и коллег, не только новосибирских.
Проводить Григория Дмитриевича собралось очень много людей, так или иначе с ним связанных. У актёров последний их выход принято сопровождать аплодисментами. Будь Корабельщиков актёр, уходил бы он под овации.
Этот детский хирург родился не в медицинской династии. Родители работали на заводе химконцентратов. Брат стал моряком. Будущая жена Григория Дмитриевича, с которой оказались знакомы ещё школьниками, доктором себя не видела. Дети и внуки тоже отцовскую профессию не унаследовали.
Так 58 лет жизни, из которых 33 года отданы детской хирургии, это мало? Конечно, да. Но в эту короткую Корабельщиков успел очень много. (Оставим за скобками счёт семей, в которых вместе со здоровьем ребёнка вернулось счастье). Его кандидатская диссертация не просто формальность, она основана на практике использования антибиотиков при лечении аппендицита. Он врач высшей категории, главный детский хирург Управления Здравоохранения мэрии Новосибирска, отличник здравоохранения, Заслуженный врач Российской Федерации, внештатный эксперт Областного комитета по лицензированию и сертификации. Наконец, заведующий отделением, для которого, похоже, не существовало понятия «нерабочее время»: звонить ему могли в любое время суток.
Стиль Корабельщикова
- Я лежал в больнице, когда узнал о смерти Григория Дмитриевича, - рассказывает ученик и нынешний заведующий хирургическим отделением детской больницы №1 Константин Евгеньевич Скляр, - На следующий день меня готовили к операции. И звонок с работы с таким известием как обухом по голове. Проводить учителя не смог.
А когда вопрос стал о заведовании, честно скажу, было страшно. Но Григорий Дмитриевич так научил, что дело из-за эмоций не должно страдать и пробуксовывать. Да, первое время и в глаза и за глаза были сравнения с Корабельщиковым. Возможно, если бы сегодня удалось показать Григорию Дмитриевичу, как мы работаем, он чем-то остался бы недоволен. Но я как заведующий старался сделать так, чтобы в отделении сохранился стиль, заложенный Корабельщиковым. Это – спокойная обстановка без склок и интриг, это – ощущение слаженной команды, но с соблюдением субординации. Это, в конце концов, чёткое разграничение отношений дружеских и рабочих. Когда у Григория Дмитриевича доходило до «разбора полётов», до выявлений возможной врачебной ошибки, то в таких ситуациях особого положения не было ни у кого: дороже оказывалась истина. В то же время, зная, что любой врач переживает смерть пациента тяжело, он мог просто сказать: «Ты не виноват». (Если вины врача действительно не было). Конечно, мысли продолжали ворочаться, но всё равно становилось чуть легче.
…Время – вещь субъективная. Минута неизвестности кажется вечностью. А отрезки счастья разной протяжённости воспринимаются одинаково: как мгновение. Возможно, у людей, которым суждено прожить не очень много лет, их внутренние часы идут по-другому:
- Григорий Дмитриевич был очень энергичным, он много успевал, ему до всего находилось дело, - говорит Константин Евгеньевич. - Наверное, поэтому он и наладил работу отделения так, что оно вот уже без него продолжает работать. Корабельщиков всегда знал о состоянии по крайней мере самых «тяжёлых детей». Ему было не всё равно, насколько чисто был вымыт пол в отделении. Он думал о том, как можно больничное питание сделать вкуснее и разнообразнее. Он не стеснялся идти на конфликт с родителями больных детей, если они игнорировали правила отделения: проходили без халатов, «забывая», насколько важна стерильность, если папы и мамы пытались накормить чадо неполезными вкусностями.
Как капризулю вылечить?
Говорят, на руках у доктора Корабельщикова успокаивался даже самый маленький пациент.
- Не совсем так. Но есть приём от Григория Дмитриевича, который очень выручает. Дело в том, что мама с папой – это самая лучшая аудитория для капризов. А как понять, от чего слёзы: из-за боли или просто так? Корабельщиков просил родителей подождать в коридоре. Ребёнок, которому не для кого становилось плакать, постепенно успокаивался. И вот тогда доктор осматривал пациента, внимательно пальпировал живот, решая, что за слезами было: просто каприз или, допустим, аппендицит.
Григорий Дмитриевич к детям относился как к друзьям: заинтересованно и без фальшивых нот. К примеру, тучный ребёнок после того же аппендицита лежит, бережётся, ждёт, когда его пожалеют. А на самом деле ему ходить нужно, двигаться, чтобы скорее восстановиться. Корабельщиков находил слова, чтобы такого пациента взбодрить.
Машина для скорости
Доктор Корабельщиков жил на скорости. И не упускал возможность совмещать несколько дел. Так, после одной из интереснейших учебных поездок в Питер он собрал коллег не в отделении. Пригласил домой на пироги (а был Григорий Дмитриевич хозяином хлебосольным). И за вкусным столом он рассказывал о новом опыте, который предстоит отделению перенять.
Коллег заведующий отделением хирургии берёг. Понимал, что у людей напряжённая работа. И при нём стала хорошей традицией осенняя поездка в лес за грибами. Всем отделением. На машинах.
Водительские права Корабельщиков получил рано и был водителем классным. Без машины он обходиться не мог. Она нужна была ему для скорости. И умер Григорий Дмитриевич в дороге. Возвращаясь домой жарким летним днём после воскресного дежурства.
«Он крепко стоял на ногах»
С главным врачом детской городской клинической больницы №1 Николаем Алексеевичем Мананкиным у доктора Корабельщикова был «общий старт в медицине».
- Интернатуру мы закончили в 1977 году, - поясняет Николай Алексеевич. - Отбирала группу профессор кафедры детской хирургии, наша учитель, Надежда Николаевна Прутовых. (Кстати, в 2003 году она стала лауреатом премии лучшим врачам России «Призвание»). Печально, что из той группы в восемь человек три уже умерли. Выгорают доктора…
Были ли «тревожные звоночки» по здоровью у Григория Дмитриевича? Сердце периодически покалывало. Я говорил: «Брось курить!» Но он продолжал много курить и не собирался останавливаться. Я тоже был курильщик со стажем, но бросил. Досадно, конечно, что мой пример для него в этом случае не сработал, - вздыхает Мананкин.
Григорий Дмитриевич человек был надёжный и «мнгофункциональный»: детский хирург, учёный, хозяйственник, у которого всё под контролем. Как главврач всегда считался с его мнением, кого брать на работу в отделение! Он мог увидеть в молодом хирурге перспективного детского врача. Дети – они ведь особенные пациенты. Помню, - улыбается Николай Алексеевич, - по молодости я ходил с бородой. Нравилось. А когда понял, что своих больных пугаю – сразу сбрил. Корабельщиков же сразу с малышами контакт устанавливал. Наверное, дети реагировали на его спокойную надёжность.
Вообще, человеком он был земным, крепко на земле стоящим. В девяностые, когда в дефицит попало всё, Григорий Дмитриевич смог договориться, чтобы желающие отблагодарить его люди доставили в отделение мешок сахара. Не для себя просил. Ему важно было, чтобы его сотрудники могли пить не пустой чай.